Вопрос от:
«И вот ей сорок лет, у нее астма, у нее панические атаки, у нее такая крепатура, что ни один мануальщик не мог размять, она не засыпает без таблеток. С браком понятно что, отношений боится. Месяц с ней работаем, два работаем, она пропускает сессии, пропадает, не дается. Через полгода докопались. Ей было четыре года, мать ее привела к врачу с фурункулом на шее. Нарыв нужно было вскрыть, обезболиванием тогда по таким пустякам не заморачивались, и матери велели ее держать, чтоб не мешала оперировать. И вот она сидит маленькая, ее режут, а мама держит. Мама не за нее, мама с ними против нее, а за нее никого нет, никого на свете…»
Блогер Малка Лоренц затронула тему травм из детства, которые взрослые носят с собой на протяжении всей жизни. Затронула в красочных, но очень удручающи историях, от которых веет безысходностью. Читать продолжение
Мы попросили ведущих психологов прокомментировать эту статью.
Вероника Хлебова, экзистенциальный психолог:
В этой статье обозначена очень важная проблема: ребенок остается жертвой, если родитель его не защитил. Ребенок остается на тех рубежах, которые ему обозначил родитель, и не может продвинуться дальше, потому что залипает в состоянии жертвы.
Было бы легче, если бы родитель признал свою ответственность — да, тебе было страшно, а я не знал, что ты страдаешь, мне тоже было страшно, чувствовал беспомощность…сейчас очень сожалею, прости меня.
Такое признание сняло бы вину с самой жертвы, и освободило бы ее: если родитель не смог быть ответственным — это его выбор, а я за себя постоять смогу — это мой выбор.
Без такого признания очень трудно — ответственность за родительское бессилие как бы остается на ребенке, и преодолеть его можно только через длительный процесс горевания — что не случилось защитника-папы, бойкой мамы, которая не пойдет на поводу у врачей. Не случилось, и я пострадала… Злиться на родителей, что не заметили, пропустили такую важную потребность, и сказать теперь самой себе: со мной так поступать нельзя! Я больше никому не позволю так с собой обращаться!
Это длительный процесс — тем более длительный, чем больше и чаще ребенок оставался без защиты.
Иногда помогает то, что выросшая женщина рассказывает матери/отцу — что для нее было вырезание гланд и травля гопника, и рассказывает о том, что пережила, и они слышат и сожалеют.
Иногда это не помогает, родители отрицают нанесенный ущерб, и тогда приходится самостоятельно отдавать им ответственность за произошедшее. Только после завершения горевания они смогут взять эту ответственность — защищать себя — сами.
Анастасия Платонова, индивидуальный и семейный психолог www.psy-way.ru: Читая статью, сердце конечно сжимается. Такие истории остаются в душе прожившего навсегда. Убрать этот шрам так, чтобы его было вообще не видно — не представляется возможным. Да и надо ли? — ведь это часть жизни человека, его опыт, то, что может дать мудрости, то, из чего можно извлечь для себя уроки.
Вот только безысходность, которой пропитано мнение автора, не вызывает во мне лично отклика. Самый простой вариант действий — найти виноватого и сделать эту чужую вину способом ничего не предпринимать. Признаваться в этом никто не захочет, но многие ищут некоего доказательства того, чтобы подтвердить «это не лечится». И такое утверждение как бы развязывает руки, дает весомую причину сидеть и страдать, упиваясь собственной беспомощностью. А дальше иметь шикарную возможность обвинять людей рядом в том, что мне такой беспомощной никто не помог. И да, часто такая стратегия срабатывает. Правда, счастья в ней мало.
Родители — разные, внутренних барьеров у всех хватает, страх ответственности и расплаты за принятое решение свойственен всем. И реальной вины ваших мамы или папы предостаточно. А дальше наступает время принятия ВАШЕГО РЕШЕНИЯ. Меня никто не научил, мне никто не показал, со мной обращались так, теперь я по-другому не умею — один вариант. Или я знаю, что хочу по-другому и иду на поиски, учусь, ошибаюсь, вновь учусь, нахожу свою жизнь — другое решение.
Да, первый вариант тяжелый — это страдание, боль и разочарование. Постоянные.
Второй путь, на первый взгляд, еще сложнее. На второй взгляд, совсем сложный — но там вы даете себе шанс взять ответственность за свою жизнь на себя. Это очень непросто — жить по-своему, оставив прошлое в прошлом. Но именно так вы получаете реальный вкус жизни, чувствуете, что делаете для себя и про себя, не оглядываясь на обозначенные кем-то ограничения.
Арина Покровская, основатель Правового Центра «Покров», юрист, психолог, детский аналитик: Эта статья удивительным образом льет воду на ту же мельницу безысходности, о которой пишет автор. Не хочется такое поддерживать, хочется говорить о выходе. Выход — во взрослой позиции. До нее можно добраться в психотерапии, и можно самостоятельно. Не бросать в прошлом девочку, которую бьют-унижают, а признать, отгоревать пережитое, назвать своими словами (это невероятно важно!) и забрать ребенка из ситуации. И с этого знаменательного момента — защищать. Не давать больше в обиду. Ну мало ли — были у папы свои ограничения. Это грустно, но не определяюще для всей дальнейшей жизни. Или это возмутительно, и вообще мог бы папа над собой поработать, раз родил дочь. Но не смог. И если я таки уже взрослая, то смогу себя защитить или найти того, кто поможет. Можно мужчину, можно аналитика для начала. Потому что все, что было — было не зря. И стоит жить дальше.
Адриана Имж, психолог-консультант: Одна из трудностей этой статьи в том, что травма абсолютизируется. На самом деле все приведенные истории — это не разовая травматизция, а постоянная — то есть родители последовательно показывают, что им доверять нельзя, а ресурсов справиться самому у ребенка недостаточно.
То есть связь не такая простая, прямая и однозначная, как говорится в этой статье — наоборот, она значительно более сложная. И задача терапевта здесь не только, «найти источник». Потому что то, что описывается в статье — не источник, а разовая травма. В терапии же мы работаем с системой во всем ее многообразии — и не только разбираемся в том, что делали родители (причем постоянно), но и в том, какое влияние это оказало на ресурсы, картину себя, отношения с другими людьми у клиента.
И такая история — с гландами, оставлением, предательством — это одна сессия. Она может задать направление и помочь сориентироваться в чувствах и проблемах клиента. Но сама по себе дать ответы на все его вопросы не сможет. Такое упрощение выглядит не очень профессионально.
Смотрите также бесплатный онлайн-практикум «Ванька-встанька: как помочь ребёнку справиться с опасностью?» (ведет психолог Руфина Ширшова)
Веб-марафон для молодых мам «Введение в материнство» (7 вебинаров)
Подробнее
