Медикализация жизни. Часть I
Mamochek.net: Как обычные стороны жизни могут превратиться в медицинскую проблему? Почему беременность стала болезнью, которая нуждается в обязательном «ведении» и лечении? Можно ли кормить грудью без наблюдения врача? Хм, а сексом заниматься можно? Что, тоже без врача??? Обо всем этом мы поговорим с Наталией Гербеда-Вилсон в серии интервью о медикализации.
— Наталия, расскажите, что такое медикализация? Почему это может быть проблемой?
— Медикализация — это процесс в обществе, когда мы начинаем смотреть на что-то в жизни — черты характера, например, застенчивость, настроение, например, грусть, жизненные события как рождение или смерть, коституцию тела как худоба или полнота — как на медицинское состояние или болезнь. С точки зрения практики это значит, что ученые и врачи начинают изучать обычные жизненные переживания или события сквозь призму биологии и медицины, а не, скажем, социологии или антропологии. За медицинскими исследованиями логически тянутся диагнозы, профилактика и лечение. Например, можно взять любую черту характера, скажем, застенчивость. Глядя на застенчивого человека сквозь призму медицины мы можем решить, что это особое медицинское состояние, придумать ему название вроде “патологическая застенчивость” или “тревожное расстройство личности”, а затем начать лечить это состояние таблетками.
— Каких сторон жизни может касаться медикализация?
— Всех. Начав это интервью мне было очень трудно найти пример какой-то области жизни, которую не начали медикализировать. Медикализация охватывает абсолютно все сферы жизни человека в странах западной культуры. Помимо уже упомянутых выше явлений, медикализации особенно сильно подвергаются женщины. К примеру, сегодня не редкость лечить месячные, чтобы их не было. Или придумать диагноз колебаниям настроения — предменструальный синдром. Не говоря уже о том, что большинство людей считает, что беременность это отклонение от здоровья, которое нужно лечить и наблюдать у врача. Медикализации подверглись и такие вещи как сон. Особенно на ум приходит, сон у детей, который все время пытаются диагностировать как ненормальный, и лечить, хотя большинство маленьких детей спит нормальным для детей сном, просто не слишком удобным для родителей. Или медикализация сексуальности, скажем, врачи начали определять нормы для сексуального влечения, затем диагностировать повышенное или пониженное либидо, которое потом можно лечить. Одно время гомосексуальность считалась диагнозом. Список можно продолжать до бесконечности…
— Вспоминается диагноз “истерия”, который ставили женщинам в XIX веке, если они выражали “неподобающие” желания вроде самостоятельного распоряжения своим временем, и “лечили” удалением матки.
— Прекрасный исторический пример! Поведение женщин, которое не вписывалось в рамки приличий, называлось каким-то диагнозом. Это давало возможность “лечить” отдельных женщин от нежелаемого поведения. Пример с “истерией” очень наглядный и поучительный. Во-первых, этот диагноз ставили женщинам. Тела, мысли, поведение и жизнь женщин исторически подвергалась и по сей день подвергается медикализации гораздо больше, чем мужчин. Во-вторых, лечение “истерии” как болезни, которая кроется в теле и душе данной женщины, т.е. вполне реальных физических и душевных страданий женщин, скрывает от нас уродливую правду о жизни женщин в прошлом — отсутствие каких-либо прав, полная зависимость от отца или мужа, невозможность заняться тем, что тебе хочется делать. То, что мы сегодня называем социальными и гендерными проблемами, которые нужно решать на уровне общества, раньше лечили на уровне отдельных женщин. И это приводит нас к третьему выводу из примера об “истерии” — зачем и с какими последствиями мы используем или подвергаемся медикализации. Кто выигрывает от медикализации? В случае с “истерией” очень хорошо видно, что медицина применялась как средство социального контроля за женщинами, как средство поддержания определенного положения дел в обществе, очевидно антиженское средство.
— Но в то время люди не считали подобное “лечение” чем-то ужасным. У них не было инструментов для определения его необходимости. Как сейчас мы можем понять, является ли медицинское вмешательство помощью или наоборот, проблемой?
— Сам термин “медикализация” появился совсем недавно, всего в 70-е годы ХХ века. Хотя процесс медикализации существовал давно, возможно даже со времен Древней Греции, говорить и изучать этот процесс мы стали только сейчас. По сей день большинство людей считает все, что делают врачи, нормальным, полезным и приемлемым. Как и любой процесс в жизни или в обществе, медикализация сама по себе ни хороша, ни плоха. Например, некоторые ученые положительно оценивают медикализацию душевных расстройств. Если в старину люди с психическими отклонениями считались одержимыми дьяволом, возможно, даже преступниками, если они нарушали общественный покой, то сегодня мы сняли личную ответственность за отклонения в психике, обьяснив их генетической предрасположенностью.
Оценить влияние медикализации можно только в контексте данного человека, времени и места. Рассматривая медикализацию любого состояния вы можете задать несколько вопросов — кому ставят диагноз, почему и зачем его ставят, что делают после постановки диагноза, кто от этого выигрывает, какие последствия для данного конткретного человека, есть ли социальные причины происходящего с человеком, и если они есть, предлагаются ли социальные решения социальных проблем? Например, медикализация инвалидности — огромная тема сама по себе.
— Вы считаете, что инвалидность — это не медицинское понятие?
— Инвалидность очень наглядный пример, как одно и то же состояние может рассматриваться в контексте медицины и общества. Возьмем близорукость. С точки зрения медицины, это вид инвалидности — человек не видит предметы, расположенные далеко. До появления очков человек, который не мог видеть дальше собственного носа, несомненно был инвалидом. Как только у нас появились очки, люди с близорукостью уже не считаются инвалидами. Мы не смотрим на них с оглядкой. А теперь возьмем людей, которые могут передвигаться только в инвалидном кресле. Сегодня передвижение человека в инвалидном кресле как минимум затруднено, как максимум вообще невозможно. Если мы меняем физические и социальные условия обитания для людей в инвалидных креслах, обеспечиваем доступ для инвалидных кресел в абсолютно все места, они перестают быть инвалидами, потому что могут попасть абсолютно везде, куда ходят люди своими ногами. Итак, инвалид, которого “чинит” врач. Или общество, которое устраняет барьеры для людей, которые передвигваются в креслах. Разное видение проблемы приводит к очень разным решениям и последствиям для людей. Медицинские проблемы решают врачи и таблетки с операциями. Социальные проблемы решают на уровне правительства и законодательства. Медицинская проблема — личная, личный недостаток или горе, с которым нужно справляться личными усилиями. Социальная проблема — проблема общества, коллективная проблема, которую нужно решать всем вместе. Часто медикализация позволяет скрыть социальную несправедливость и зло.
Продолжение следует
