Она смотрела на себя в зеркало…
Екатерина Зиновьева, психотерапевт, детский психолог: Она смотрела на себя в зеркало. Усталые глаза, незаметные пока легкие морщинки под ними, непослушная прядь волос. Красивое лицо, доброе, открытое. Она смотрела на него, и в сознании не умещалась мысль о том, что вот это самое лицо еще несколько часов назад было искажено гримасами ярости и гнева. Глаза горели ненавистью. Изо рта, вот этого красивого, чувственного рта изрыгались ругательства, оскорбления, крик.
«Неужели это всё я? Я такая? Это я настоящая?» — слова крутились в голове, страхом заполняя сердце.
Она опустилась на пол в ванной и закрыла руками лицо. Темно и тихо. Только сердце стучит, размеренным стуком отмеряя время. В темноте закрытых глаз она увидела две фигуры. Те же глаза, та же непослушная прядь волос … Это она сама, обе её части. Одна – стройная, уверенная, плавная и спокойная. Тёплая улыбка, женственные, лёгкие движения.
«Да, это я на работе, с друзьями, на улице с прохожими. Это я влюблённая, счастливая, полная надежд и планов. Это я победительница – смелая, решительная, умная. Это я хорошая подруга – заботливая, чуткая, внимательная. Это я мама – нежная и любящая. Это я, которую так хотят видеть рядом. Я, которую мама в детстве хвалила за хорошее поведение и просила быть умницей. Это я, после чашки утреннего кофе, удачного дня, комплиментов. После объятий любимого человека».
Другая фигура стояла в тени, отворачивая лицо. На губах усмешка, в глазах усталость и боль.
«Это я … усталая и злая, резкая и грубая. Дерзкая и саркастичная, скандальная и циничная. Это я после тяжёлого дня, ссоры с мужем, 5 часов с орущим младенцем наедине. Это я – ищущая понимания, внимания, поддержки. Это я – отстаивающая границы, вершащая справедливость, борющаяся за или против. Это я – отчаявшаяся, разочарованная, поникшая. Нерешительная, испуганная, запутавшаяся. Сливающая часы в интернете, ленивая, неухоженная, безразличная. Это я, которую так хочется спрятать, уберечь от осуждения других. Которую не выносят, которую избегают и критикуют, воспитывают и учат. Это я, которую я доверяю видеть лишь моим близким, лишь тем, кто не сбежит. Или тем, до кого все равно».
Она смотрела на эти две фигуры – «Они соперницы и конкурентки. Они ненавидят друг друга и пытаются вести себя так, как будто другой нет рядом. Они боятся и прячутся друг от друга, и разрывают её на части, не давая понять, какая же она на самом деле.
Белая и тёмная. Когда она «белая», «тёмной» как будто нет. О ней напоминает лишь лёгкий привкус недоверия себе. Лишь не пойми откуда выскакивающее обесценивание собственных заслуг и комплиментов в свой адрес.
Когда она «тёмная», внутренний голос торжествующе кричит «Вот ты и показала своё истинное лицо», обличая белую во лжи и лицемерии.
Она смотрела на них обеих – одинокие, уставшие бороться друг с другом. Наконец-то она увидела их рядом. Они всегда стояли рядом, но раньше она могла увидеть только одну из них. Усилием воли она заставила их посмотреть друг на друга.
Смотреть друг на друга больно. Больно видеть в другом то, чего не достает тебе. Больно видеть кого-то так отличающегося от тебя. Они стояли и смотрели друг на друга. Свет и тень. День и ночь. Знаете, что он чувствовали? Зависть. И огромное притяжение друг к другу.
«Белая» завидовала, что «Тёмная» такая смелая и сильная. Что она умеет защищаться и драться. Она завидовала её отчаянности и умению смотреть правде в глаза. Тому, насколько тёмной всё равно до того, что о ней будут думать, её готовности защищать себя, отстаивать свои интересы. Она завидовала её энергии, спонтанности и безрассудству. Её свободе быть собой. «Белая» тоже так хотела, но не могла. Ведь плата за это – любовь. Любовь близких, отношение к ней сотрудников на работе, мам на детской площадке, соседей, знакомых и даже друзей.
Чёрная завидовала «Белой» видя, как ту любят близкие, как к ней тянутся люди, ищущие безопасные отношения. Завидовала её нужности и значимости для окружающих. Её мягкости и плавности, умению видеть всё в позитивном свете, её неисчерпаемой готовности помогать всем. Она – «тёмная» находясь в глубине, скрываемая пластами защит, выстроенных «белой» так хотела быть услышанной и понятой. Она так хотела, чтобы за её злостью и яростью, криком и слезами люди услышали бы, что она кричит о своём бессилии, страхе, одиночестве, о боли, детстве, о надеждах и мечтах. Не испугались, выдержали бы, пожалели. Пусть не все, пусть хотя бы Она.
Белая и тёмная, свет и тень, стояли рядом. Она видела и слышала их обеих. Они обе были ей нужны. Они обе были ею. Обе нуждались в её внимании и заботе, бережной, регулярной, «материнской». Они как две половинки дополняли друг друга, создавая единое целое – её саму.