В ловушке ТРЕУГОЛЬНИКА. Рассказ
Екатерина Зиновьева, психолог (www.rukumame.ru): Сидели как-то жертва, агрессор и спасатель и готовились к своему выходу на работу. Небольшая комната, стол, стулья, холодильник, ничего лишнего. Треугольник Карпмана Берна.
Спасатель суетливо накрывал на стол, доставал из холодильника варенье, наливал чай.
— Опять малиновое… пробурчала себе под нос жертва, уныло размешивая сахар в своей чашке. Агрессор сидел в стороне на диване, изредка бросая презрительные взгляды в сторону стола, и всем своим видом показывал, что не имеет к этой компании никакого отношения.
Тут раздался звонок. Спасатель взял трубку. Звонило начальство.
— Сегодня пройдитесь по трём адресам. Двое ваших старых знакомых, а напоследок кое-что новенькое. Приступайте!
— Опять старые адреса! Ну, сколько можно! Сплошная рутина, а не работа! — всплеснула руками жертва.
Агрессор молча поднялся и вылил в раковину оставшийся в его чашке чай. – Хватит ныть, собирайся!
Спасатель посмотрел на свой чай, к которому он так и не успел притронуться и, торопясь, начал убирать со стола, – Ладно уж, быстренько отстреляемся и по домам.
Первыми в их списке была хорошо знакомая им семейная пара. Он – менеджер среднего звена, работает в офисе, высокий, симпатичный, возраст около 35 лет. Любит засиживаться на работе. По выходным – встречи с друзьями, хозяйственные дела, магазины, родственники. Стандартно.
Она – симпатичная, молодая женщина с высшим образованием. Тоже работает в офисе. Детей пока нет.
— Милый, я очень устала за последние месяцы. Давай слетаем куда-нибудь, погреемся на солнышке, покупаемся, побудем вместе.
Он, прокручивая в голове свой рабочий план на ближайшие два месяца, чуть заметно напрягся, но попытался скрыть появляющееся раздражение. – Я бы с радостью, ты же знаешь, но у меня два проекта горят. Сейчас в отпуск точно нельзя.
— Похоже, твой выход, — сказал спасатель жертве. Жертва бодренько направилась к девушке и встала у неё за спиной.
— Ты совсем обо мне не думаешь! Тебе важна только твоя работа! Я так устала, я на грани нервного срыва, а у тебя проекты! Мы и так не бываем с тобой вместе, ты все время на работе! Я устала быть одной!
— А вот теперь ты, — Спасатель подбадривающе похлопал агрессора по плечу.
— Знаешь, на работе я вообще-то деньги зарабатываю! На тебя, на дом, на твой отпуск, на твоих родственников! Если б не мои проекты, о каком отпуске ты бы сейчас рассуждала!
— Как ты можешь так говорить! Я специально нашла такую работу, чтобы больше быть дома. Чтобы заботиться о тебе! Чтобы у тебя был вкусный горячий ужин, красивая жена. Чтобы у нас с тобой было больше времени друг для друга! А ты приходишь с работы ночью и сразу спать! Жертва рядом с женщиной явно вошла во вкус. Агрессор , чувствуя свою силу и превосходство и готовность жертвы быть «пострадавшей», продолжал с еще большим напором.
— Да я не хочу приходить с работы раньше! Меня достали твои «вкусные» ужины и то, что ты меня ждёшь у двери, и я должен приходить к определённому часу. Займись уже чем-нибудь для себя, пойди на танцы, на йогу в конце концов!
Жертва обняла женщину за плечи, наполнив её чувствами собственной ненужности и незначимости, отверженности и нелюбимости.
Женщина начала плакать. — Я так и знала! Я тебе не нужна и ты меня не любишь…
Агрессор, до этого стоявший за спиной у мужчины, уже явно выпустил пар и развалился в кресле.
— Ну ладно, ладно… Извини меня, я погорячился… Наговорил лишнего. Я попробую приходить домой чуть раньше. Давай завтра в кино сходим что ли, сказал мужчина, примирительно положив жене руку на плечо.
Спасатель махнул рукой жертве и агрессору. Все ребята, здесь поработали, нас ждут дальше. Довольные собой жертва и агрессор нехотя поднялись со своих мест, окинули взглядом семейную пару, – Надолго не прощаемся, через недельку увидимся, — и отправились дальше.
Следующая в списке мама с двумя детьми. Один ребёнок школьник, другой совсем маленький.
Мама, уложив малыша, тихонько вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
— Ну как дела в школе? – спросила мама, стараясь не замечать брошенную мимо стула школьную форму и грязные следы от ботинок в коридоре. Жертва в это время уже тихонько подошла к маме сзади и приобняла её за плечи. Она мысленно сочувствовала, что маме опять придётся мыть пол в коридоре и заставлять сына убирать свои вещи, и читать нотации, и заставлять делать уроки, и отрывать его от телефона.
Агрессор, как правило, работающий в паре с жертвой уже направился к мальчику.
— Да нормально всё мам, как обычно — ответил сын, не отрывая глаза от телефона.
— Не хочешь со мной поделиться? Опять в телефоне сидишь! Как успехи в школе? — спросила мама, мысленно заворачиваясь в шарф из обиды, собственной незначимости, ненужности и бессилия, который заботливо протянула ей жертва.
— Слушай, мам, не приставай! Нет у меня никаких успехов! Достала меня эта школа! И уроки достали! Я устал, дай поиграть спокойно! И поесть дай!
В это время агрессор и жертва подмигнули друг другу и сделали отлаженную и отшлифованную годами совместной работы рокировку – они поменялись местами.
— Поесть тебе дать! Поиграть! Школа тебя достала! А меня достало, что тебе ничего не надо! Что ты думаешь только о себе! Эгоист! Пришел, всё раскидал, наследил! Я всё жду, что ты вырастешь, поймешь всё, помогать начнёшь, а ты …. Ничего кроме телефона своего вокруг не видишь! Бестолочь! Пока за собой не уберёшь, полы в коридоре не вымоешь, уроки не сделаешь, телефон не получишь! И компьютер! И гулять не выйдешь! Уже во весь голос кричала мама, забыв о спящем в соседней комнате малыше.
В это время спасатель понял, что пора что-то уже делать и отправился в комнату к малышу. Он был бы рад пойти за помощью к кому-то еще, но никого кроме малыша свободного здесь не было.
— Ну и ладно! Всё равно телефон украду! И на школу забивать буду! Надоело всё! Еле сдерживая слёзы крикнул мальчишка и ушёл в свою комнату, хлопнув дверью. Жертва уже бережно накинула ему на плечи шарф из чувства несправедливости, бессилия, непонимания, ненужности и отвержения.
В это время спасатель наконец-то разбудил малыша и в квартире раздался его громкий плач. – А что делать? — сказал малышу спасатель – пора тебе им помочь. Ты поплачь с часок, они про свои проблемы забудут, глядишь и помирятся. Если не поможет, можешь даже приболеть немного, температуру выдай, сопли там. Ну, ты знаешь.
Кажется, здесь пока всё — сказала жертва, дружелюбно подмигивая агрессору, поехали дальше.
— Дальше у нас сюрприз какой-то обещан. Супружеская пара с ребёнком. Приехали в гости к родителям мужа.
— Тоже мне сюрприз. Всё тоже самое, только действующих лиц больше, вот увидите – недовольно простонала жертва.
В малогабаритной трёхкомнатной квартире обыкновенной девятиэтажки трёхлетний малыш радостно бежал по коридору, зажав в руке какую-то игрушку. Но не вписавшись в поворот вдруг упал и сильно ударился об пол. Оглушающий крик мгновенно заполнил всю квартиру.
— Что ты сидишь! – гневно крикнула свекровь невестке, продолжающей сидеть на кухне за столом. (И агрессор и жертва уже заняли свои позиции). – Подойди к ребёнку! Спасатель, радостно потирая руки, уже направился к 34-летней молодой женщине.
— Анна Ивановна, посмотрите, он уже сам встал. Кажется, он в порядке. Малыш, тем временем, подошёл к маме и протянул ей ушибленную коленку для поцелуя.
-Ну как ты? Нога в порядке? Спросила мама, целуя коленку и заодно щеку мальчугана?
— Да, сказал мальчик и снова убежал, оставив за собой летающие по кухне вихри.
Спасатель уныло отошел в угол, расстроенный тем, что его помощь не понадобилась.
— Не понимаю я, что ты за мать! – начала свою привычную речь Анна Ивановна, позвякивая учительскими интонациями в голосе. То носишься с ним, с рук не спускаешь! То бросаешь его вот так одного, на полу! Ребёнок упал, а ей хоть бы что! Сидит, чай пьёт! Лень, что ли встать к ребёнку-то! Агрессор за спиной у Анны Ивановны упивался ситуацией. Жертва задорно подмигнув агрессору приготовилась исполнить с ним свой любимый дуэт и уже направилась было к маме.
— Анна Ивановна, я увидела, что он сам может подняться, поэтому осталась сидеть. Спасибо, я очень ценю вашу заботу.
— Но! Но! А если б он сломал ногу, тоже осталась бы сидеть?! — Взвинчивающимися интонациями произнесла Анна Ивановна, пытаясь замаскировать свою обескураженность невесткиным ответом.
Агрессор за спиной свекрови искал подходящие слова для дальнейшего выпада, но они никак не шли ему в голову.
— Нет. Я, конечно, подошла бы к нему, если бы увидела, что он не может встать. Анна Ивановна, вам налить чаю? Я как раз хотела с вами посоветоваться. Может быть, вы знаете поблизости хорошие детские магазины? У нашего непоседы штаны в трёх местах протёрлись, нужно новые купить.
Агрессор в этом месте и вовсе сник. Зато на его место радостно поспешил спасатель, подбирая варианты решения проблемы, радостный, что наконец-то его выход.
Жертва, с чувством обманутости стояла поодаль и не понимала, как в этой ситуации обошлись без неё. Она уже рисовала в воображении, как мама начнёт оправдываться, рассказывать о своём материнском подходе, просить не вмешиваться в её воспитание, сжимаясь внутри от гнева и жалости к себе. Жалости из-за того, что она попала в такую семью, к таким свёкрам, которые никогда её не захотят понять. А тут…
А мама…. Маме хорошо были известны все роли. Она не раз играла каждую из них. Играла до тех пор, пока не поняла, что ходит по бесконечным, давно исхоженным миллионами людей маршрутам. Маршрутам, не дающим людям встретиться, услышать друг друга, рождающим одиночество и пустоту. Когда-то она просто устала сражаться, страдать, решать чужие проблемы. Когда-то она перестала ходить по замкнутому треугольнику и встала в его центр. И тогда она увидела, что можно просто любить друг друга и любить себя, видеть слабости и недостатки другого и не корить, не исправлять, не учить, а просто давать этому быть. Что можно доверять жизни быть такой, какой она есть. Что можно доверять… И просто жить.
Ещё через несколько минут, дождавшись, когда спасатель закончит нашёптывать Анне Ивановне все имеющиеся по близости ателье и детские магазины, компания отправилась домой.
— Зря только время потеряли, – пробурчал агрессор.
— Да уж, странная какая-то женщина. Её обижают, а ей всё равно, – недоумевала жертва.
Спасатель моча улыбался. Он был доволен, что оказался нужен.
— А давайте, я угощу всех чаем, — чуть погодя произнёс он и бросился накрывать на стол.
