Как радикально новая технология образования могла бы породить поколение гениев
Джошуа Дэйвис (перевод Юлии Курской):
Эти ученики в мексиканском Матаморосе не имели доступа к интернету, бесперебойного электричества и каких-либо надежд на лучшее – до тех пор, пока радикально новая технология обучения не выявила их потенциал.
Школа Хосе Урбина Лопез расположена недалеко от мусорной свалки прямо на границе США и Мексики. В ней учатся дети, которые живут в Матаморосе, пыльном, запеченном на солнце городе с населением в 489 000 человек, который является горячей точкой в наркобизнесе. Тут часто случаются перестрелки, и местные жители иногда находят мертвые тела на улице. Чтобы добраться в школу ученики идут по грязной дороге вдоль сточной канавы. Когда я был там, я также не мог не заметить трактор 1940 –го года выпуска, дырявую лодку в канаве и стадо коз, неспешно пощипывающее серые былинки травы. Забор из шлакоблоков отделяет школу от пустыря, который потом переходит в огромную свалку. Как правило, запах от этой свалки можно почувствовать и в классах с бетонными стенами. Местные жители иногда называют школу un lugar de castigo – «место наказания».
Для 12-летней Паломы Нойола Буэно школа была лучом света.
25 лет назад ее семья переехала в Матаморос из Центральной Мексики в поисках лучшей жизни. Вместо этого они поселились у помойки. Ее отец проводил целые дни, роясь в мусоре, выискивая куски алюминия, стекло и пластик. В последнее время у него часто шла кровь из носа, но он не хотел, чтобы Палома беспокоилась. Она была его маленьким ангелом – самой младшей из его восьми детей.
После школы Палома обычно приходила домой и сидела с отцом в большой комнате. Ее отец, потрепанный жизнью, обожженный солнцем худощавый человек, всегда носил ковбойскую шляпу. Палома рассказывала отцу то, что ей задавали выучить на следующий день. У нее были длинные черные волосы, высокий лоб, говорила она вдумчиво и размеренно. Учебы всегда давалась ей легко. Она сидела в ряду с другими учениками и слушала, пока учителя рассказывали им то, что требовалось выучить. Ей было несложно повторять за учителем, и она получала хорошие оценки без чрезмерных усилий. Когда она перешла в 5-й класс, она думала, что все будет как всегда – уроки и заучивание наизусть.
Серхио Хуарез Корреа был учителем в этом классе. На протяжении пяти лет он стоял перед своими учениками и методично проходил материал по пунктам программы, присланной правительством. Она казалась невероятно скучной для него и для его учеников, и он постепенно пришел к выводу, что они просто теряют свое время. Результаты тестов были ниже среднего, и даже те ученики, которые учились хорошо, не были на самом деле заинтересованы учебой. Надо было что-то менять.
Он тоже вырос рядом со свалкой в Матаморосе и стал учителем, чтобы помочь местным детям добиться в их жизни чего-то большего. Так, в 2011 году – когда Палома перешла в его класс – Хуарез Корреа начал свой эксперимент. Он стал читать книги по образованию и искать идеи в интернете. Скоро он наткнулся на видео, в котором рассказывалось о работе Сугата Митры, профессора по образовательным технологиям в Университете Ньюкасла в Великобритании. С конца 1990-х и до настоящего времени Митра проводил исследования, в ходе которых он доставлял детям в Индии компьютеры, и совершенно ничего им не объяснял о том, как их нужно использовать. Без каких-либо объяснений, дети смогли сами научиться работать на компьютере и узнали о множестве вещей от ДНК до английского языка.
Учитель начальной школы Серхио Хуарез Корреа, 31 год, пересмотрел свои способы преподавания и помог выявить экстраординарные способности в своей ученице Паломе Нойола Буэнос.
Хуарез Корреа узнал о новой философии образования, которая завоевывает все больше умов в последнее время. Эта философия привносит логику цифровой эры в классы. Эта логика неумолима – доступ в мир безграничной информации изменил наш способ общения, переработки информации и мыслей. Инновация, творческий подход и независимое мышление становятся наиболее востребованными элементами в глобальной экономике.
Несмотря на это, во всем мире доминирует модель образования, основанная на индустриальной революции, которая ее и породила. В то время из человеческих качеств в школе наиболее ценились пунктуальность, регулярность, внимание и молчание. (В 1899 году Уильям Т. Харрис, глава Департамента по образованию в США, с нескрываемой радостью отмечал, что американские школы достигли того уровня, где они стали похожи на «хорошо работающую машину», которая учит студентов «вести себя определенным образом, знать свое место и не мешать другим»).
Конечно, сегодня мы не проповедуем эти принципы открыто, но наша система образования – которая методично тестирует способность детей вспоминать информацию и демонстрировать владение узким набором навыков – все еще очень сильно акцентирует внимание на том, что студенты – это материал для обработки, программирования и проверки качества. Школьные администраторы готовят стандарты программ и методические рекомендации, которые регламентируют каждый урок учителя. Легионы чиновников по образованию ведут надзор за тем, что происходит в классе; в 2010 году лишь 50% персонала государственных школ в США были учителями.
Результаты говорят сами за себя: сотни тысяч детей бросают учебу в государственных школах каждый год (в США – прим.пер.).
Из тех, которые доучиваются до конца, почти треть «не подготовлены академически для продолжения учебы на первом курсе высших школ» – по результатам теста ACT в 2013 году (ACT, American College Testing – стандартизированный тест для поступления в колледжи и университеты в США – прим.пер.). Мировой Экономический форум ставит США на 49 место среди 148 развитых и развивающихся наций по качеству преподавания математики и естественных наук. «Общепринятая система образования имеет дефект в своей основе», – говорит Линда Дарлинг-Хэммонд, профессор образования в Стэнфорде. – В 1970-х три самые востребованные навыка по версии американского журнала “Fortune” (который ежегодно публикует список “Fortune 1000” – 1000 самых крупных компаний в США – прим.пер.) были чтение, письмо и арифметика. В 1999-м тремя главными навыками стали работа в команде, умение решать проблемы и навыки межличностного общения. Нам нужны школы, которые учат именно этому».
Вот почему новое поколение преподавателей, черпающих вдохновение повсюду, от интернета до эволюционной психологии, неврологии и искусственного интеллекта, изобретают радикально новые способы, позволяющие детям учиться, расти и процветать. Знание для них – это не товар, который можно передать от учителя студенту, а нечто, что вырастает из самостоятельного исследования ученика, движимого собственным любопытством. Учителя делают подсказки, а не дают ответы, и потом отступают назад, чтобы позволить студентам научиться самим и научить других. Учителя создают предпосылки для того, чтобы дети узнали о своих умениях и интересах – выявляя поколение гениев.
Дома в Матаморосе Хуарез Корреа полностью заразился новыми идеями. 21 августа 2011 года – в начале нового учебного года – он зашел в свой класс и составил потертые деревянные парты вместе небольшими группами. Когда Палома и другие ученики вошли в класс, они выглядели слегка смущенными. Хуарез Корреа пригласил их садиться и сам сел рядом с ними.
Он начал говорить им о том, что на других концах мира есть дети, которые в школе могут писать симфонии и строят роботов и самолеты. Конечно, никто и не предполагал, что студенты школы Хосе Урбина Лопез могут делать то же самое. У детей по другую сторону границы в Браунсвилле, штат Техас, были ноутбуки, высокоскоростной интернет и индивидуальные тьюторы, а в Матаморосе были перебои с электричеством, несколько компьютеров на всю школу, ограниченный доступ в интернет и не всегда достаточно еды.
«Но у вас есть то, что делает вас одинаковыми с детьми во всем мире, – сказал Хуарез Корреа, – и это Потенциал».
Он оглядел учеников в классе. «И с настоящего момента, – сказал он им, – мы будем использовать этот потенциал, чтобы сделать вас лучшими учениками в мире».
Палома молча ждала, когда им скажут, что нужно делать. Она не могла себе даже представить, что в течение следующих девяти месяцев ее предыдущий школьный опыт будет переписан, впитает в себя инновационные технологии образования со всего мира и сделает оценки по математике и языку ее и некоторых из ее одноклассников лучшими в Мексике.
«Итак, — сказал Хуарез Корреа, — с чего вы хотите начать?»
В 1999-м году Сугата Митра был главой научного отдела в компании в Нью-Дели, которая тренировала разработчиков программного обеспечения. Его офис граничил с трущобами, и однажды он решил поставить компьютер в нишу в стене, которая разделяла его офис от трущоб. Ему было интересно, что будут делать дети, особенно потому, что он при этом ничего им не сказал. Он просто включил компьютер и наблюдал с небольшого расстояния. К его удивлению, дети быстро поняли, как пользоваться машиной.
Для своего следующего исследования, которое он проводил в 2010-м году, он закачал в компьютер материалы по молекулярной биологии и отправился в Каликуппам, деревню на юге Индии. Он выбрал небольшую группу детей, возрастом от 10-ти до 14-ти лет и сказал им, что в компьютере есть информация, и может быть, она будет им интересна. После этого он воспользовался своим новым педагогическим приемом – он ничего больше не добавил и уехал.
В течение 75 дней дети разобрались, как пользоваться компьютером и начали учиться.
Когда Митра вернулся, он провел тест по молекулярной биологии. Дети ответили правильно на один вопрос из четырех. После следующих 75 дней, с небольшой помощью местного наставника, они отвечали правильно на каждый второй вопрос. «Если вы поставите компьютер перед вашими детьми и уберете все взрослые ограничения, они самоорганизуются вокруг него, — сказал Митра, — как пчелы вокруг цветка».
Уверенно проповедуя новый метод обучения, Митра стал очень популярен. В 2013-м он выиграл грант на продолжение своих исследований в 1 млн долларов от TED, мировой конференции идей. В данный момент он занят учреждением семи новых «школ в облаке», пяти в Индии и двух в Англии. Почти все эти школы представляют собой здание с одной комнатой. Там не будет учителей, программ и разделения по возрастам – только шесть компьютеров и женщина, которая будет приглядывать за безопасностью детей. Его основной принцип: «Дети полностью руководят процессом».
Митра считает, что информационная революция породила новый стиль образования, который не был возможен прежде. Здания для его будущих школ будут построены в основном из стекла, так что люди снаружи смогут наблюдать за процессом. Внутри студенты будут собраны в группы вокруг компьютеров и исследовать темы, которые их интересуют. Он также нанял группу английских учителей-пенсионеров, которые будут появляться время от времени на большом экране на стене через skype, и вдохновлять учеников на исследование собственных идей. Он называет их «облаком дедушек». «Их изображение будет передаваться в полный рост на двух стенах, – говорит Митра, – и дети в любой момент могут отключить их».
Работа Митры уходит корнями к образовательной практике времен Сократа. Педагоги-теоретики от Иоганна Генриха Песталоцци до Жана Пиаже и Марии Монтессори говорили о том, что дети должны учиться играя и следуя собственной любознательности. Эйнштейн провел год в школе, созданной последователями Песталоцци в середине 1890-х, и позже он говорил, что время, проведенное там, дало ему свободу для проведения первых экспериментов по теории относительности. Основатели Гугл Ларри Пейдж и Сергей Брин также утверждают, что именно обучение в школе Монтессори развило в них дух независимости и творчества.
В последнее время исследователи все больше подтверждают эти теории фактами. В исследовании 2011 года ученые Университета Иллинойса в Урбана-Шампейн и Университета Айовы сканировали мозговую активность 16 людей, сидящих перед монитором компьютера. Экран был темным, за исключением маленького двигающегося квадрата, через который участники исследования могли мельком разглядеть объекты, расположенные «под черным фоном». Половину времени участники могли контролировать движение маленького квадрата, остальное время они смотрели запись движения окошка, контролируемого другим участником. В ходе исследования было установлено, что когда участники сами контролировали перемещение окошка, они демонстрировали больше координации между гиппокампом и другими частями мозга, ответственными за обучение и на 23% лучше запоминали предметы. «В конце концов, мы пришли к заключению, что если вы не контролируете процесс своего образования сами, то вы также ничему и не научитесь», – говорит ведущий исследователь в области образования Джоэл Восс из Университета Нортвестерн.
В 2009-м году ученые из Университета Луисвилля и Массачусетского технологического института провели исследование 48 детей в возрасте от 3-х до 6-ти лет. Детям предлагалось поиграть с игрушкой, которая могла пищать, играть музыку, показывать картинки и т.д. Одной группе детей демонстрировали только один атрибут игрушки и потом оставляли их с игрушкой. Другой группе детей не давали никакой информации об игрушке вообще. Эта группа играла дольше и обнаружила примерно 6 атрибутов игрушки; группа, которой говорили, что делать, обнаружила примерно 4 атрибута. Похожее исследование Калифорнийского Университета в Беркли доказало, что дети, которым вообще не давали никаких инструкций, чаще находили необычное решение поставленной перед ними задачи. «Этот метод абсолютно новый, но нельзя сказать, что люди не пользовались им интуитивно достаточно давно», — говорит соавтор исследования Алисон Гопник, профессор психологии Калифорнийского Университета в Беркли.
Исследование профессора Гопника частично базировалось на знаниях из области искусственного интеллекта. Она говорит о том, что если запрограммировать каждое движение робота, то он не сможет приспособиться ни к чему неожиданному. А когда ученые строят машины, запрограммированные на то, чтобы попробовать набор действий и учиться на своих ошибках, то роботы становятся гораздо более искусными и способными приспосабливаться.
Ученики Бруклинской школы Brooklyn Free School сами выбирают направление своего обучения. В этой школе нет оценок или формальных заданий.
Ученые, занимающиеся эволюционной психологией, также начали изучать этот способ мышления. Питер Грей, ученый-исследователь из Бостонского колледжа, который изучает естественные способы обучения детей, утверждает, что когнитивное сознание человека совершенно не соответствует традиционному способу обучения. Грей указывает на то, что маленькие дети, побуждаемые любопытством и желанием играть, самостоятельно усваивают огромное количество информации о мире. В то же время, когда они достигают школьного возраста, мы насильно вытесняем это желание учиться и навязываем им школьную программу. «Тем самым мы говорим ребенку, что его вопросы ничего не значат и что самое главное – это вопросы программы. Это совершенно противоположно тому способу обучения, который подразумевается естественным отбором. Естественный отбор запрограммировал нас для решения проблем, которые являются неотъемлемой частью нашей повседневной жизни».
Некоторые школьные системы начали подстраиваться к новой философии и получили потрясающие результаты. В 1990-х Финляндия сократила программу по математике для начальной школы с 25 страниц до четырех, сократила ежедневное количество уроков на один час и сосредоточила усилия на развитии независимости и активного вовлечения в обучение. К 2003 году финские ученики перебрались с последних рядов международных рейтингов по качеству знаний на первое место среди развитых стран.
Николас Негропонте, соучередитель медиа-лаборатории Массачусетского технологического института, развивает эту мысль еще дальше в своей программе «Один ноутбук/один ребенок». В прошлом году организация доставила 40 планшетных компьютеров детям в отдаленных деревнях Эфиопии. Команда Негропонте не объясняла детям, как устройства работают, они даже не достали их из коробок. Несмотря на это, дети быстро научились включать песню про алфавит и научились писать буквы. Они также поняли, как пользоваться встроенной камерой. Это особенно впечатлило исследователей, так как они специально отключили камеру перед тем, как оставить компьютеры. «Они взломали Андроид», — говорит Негропонте.
Однажды Хуарез Корреа подошел к доске и написал «1=1,00». Как правило, после этого он начал бы объяснять концепцию целого и частей. Вместо этого он написал «1/2 = ?» и «1/4 = ?»
«Подумайте немного об этом», — сказал он и вышел из комнаты.
Дети зашептались, а Хуарез Корреа пошел в школьное кафе, где дети покупали завтрак и обед. Он разменял 10 песо на монеты (общей стоимостью примерно в 0,75 $) и вернулся в класс, где раздал монеты, составляющие 1 песо, на каждую парту. Он заметил, что Палома уже написала 0,50 и 0,25 в тетради.
«Один песо – это один песо, — он сказал, — а сколько будет половина песо?»
Поначалу некоторые дети разделили монеты на неравные кучки. Это привело к активному обсуждению между детьми о том, что значит половина. Предыдущий опыт Хуареза Корреа подсказывал ему вмешаться. Но он вспомнил исследование Митры и не стал вмешиваться. Вместо этого он смотрел, как Алма Делиа Хуарез Флорес объясняла своим соседям по парте, что половина – значит ровные части. Она отсчитала 50 сентаво. «Поэтому половина будет 50», – сказала она. Другие дети закивали. Это было логично.
Для Хуареза Корреа это было одновременно захватывающе и немного страшно. В Финляндии учителя учились годами, как применять новый стиль обучения; ему же пришлось сразу применять его на практике. Он начал экспериментировать с открытыми вопросами от объема куба до умножения дробей. «Объем призмы с квадратным основанием равен площади основания, умноженному на ее высоту. Объем пирамиды с квадратным основанием равен этой же формуле, разделенной на три, — сказал он однажды. – Как вы думаете – почему?»
Он ходил по классу и говорил совсем немного. Было здорово смотреть, как дети ищут ответ. Они работали в небольших группах, и у них были фигуры разных форм, на которые можно было смотреть и брать в руки. Группа под руководством Усиэля Лемус Акино, невысокого мальчика с постоянным воодушевлением на лице, решила нарисовать разные формы – пирамиды и призмы. Накладывая рисунок один на другой, они приблизились к правильному ответу. Хуарез Корреа разрешил детям свободно разговаривать. Обстановка в классе была шумной и несколько хаотичной. И через 20 минут он получил ответ.
«Три пирамиды помещаются в одну призму», — сказал Усиэль, говоря от лица группы. «Поэтому объем пирамиды должен равняться объему призмы, поделенному на три».
Хуарез Корреа был под впечатлением. Но еще больше его заинтриговала Палома. Во время этих экспериментов он заметил, что она почти всегда мгновенно знала ответ. Иногда она объясняла ответ товарищам по группе, а иногда просто писала ответ на бумаге. Никто ему не говорил, что у нее необычный дар. Но даже когда он задавал классу сложные задания, она быстро писала ответы. Чтобы проверить, на что она способна, он задал классу задачу, которая, как он был уверен, поставит ее в тупик. Он рассказал им о Карле Фридрихе Гаузе, известном немецком математике, который родился в 1777 году.
Когда Гауз учился в школе, один из учителей задал классу сложить вместе числа от 1 до 100. Это должно было занять час, но Гауз почти сразу получил ответ.
«Кто-нибудь знает ответ?», – спросил Хуарез Корреа.
Некоторые ученики начали складывать числа и вскоре поняли, что это займет много времени. Палома, работая в своей группе, аккуратно написала несколько строчек и смотрела в тетрадь некоторое время. Потом она подняла руку.
«Ответ равен 5.050, – сказала она. – 50 пар числа 101».
Хуарез Корреа почувствовал дрожь. У него никогда не было ученика с такими выдающимися врожденными способностями. Он подсел к ней и спросил, почему она раньше никогда не показывала интереса к математике.
«Потому что никто до этого не делал математику такой интересной», – сказала она.
Отцу Паломы становилось все хуже. Он продолжал работать, но он страдал от высокой температуры и головных болей. В конце концов, его положили в больницу, где его состояние ухудшилось; 27 февраля 2012 года он умер от рака легких. Когда Палома последний раз пришла к нему в больницу, она села рядом с ним и взяла его за руку. «Ты умная девочка, – сказал он. – Учись, чтобы я мог тобой гордиться».
Палома пропустила четыре дня в школе из-за смерти отца. Ее друзья говорили, что она была очень расстроена, но она этого не показывала. Она хотела исполнить последнее желание своего отца. И новый стиль обучения, предложенный Хуарезом Корреа, был замечательным убежищем для нее. С того момента, когда он начал уменьшать контроль над обучением, Палома брала на себя все больше ответственности за свое образование. Хуарез Корреа рассказывал детям о демократии и предложил им выбрать лидеров, которые бы устанавливали правила поведения в классе и следили за их выполнением. Дети выбрали пять представителей, включая Палому и Усиэля. Когда в классе произошла драка, эти представители вынесли драчунам предупреждение, и проблема драк больше не вставала перед классом.
Хуарез Корреа по ночам смотрел видео по методикам образовании.
Он читал аргументы мексиканского мультипликатора Эдуардо дель Рио (известного как Риус), который утверждал, что детям следует предоставить свободу для освоения всего того, что им интересно. Он все также был под впечатлением идей Митры, который говорит о том, что надо разрешить детям «свободно бродить вокруг идей». Хуарез Корреа начал регулярно устраивать дебаты в классе, не обходил стороной и сложные темы. Он спрашивал детей о том, что они думают о гомосексуальности и абортах. Он спрашивал их, что, по их мнению, должно делать правительство с проблемой иммиграции в Америку. После того, как он задавал вопрос, он отступал и давал им самим втянуть друг друга в обсуждение.
Ключевой идеей теории Митры было положение от том, что дети могут учиться сами, имея доступ в Интернет, но его не было у детей школы Хосе Урбина Лопез. Государство присылало инструктора по компьютерным технологиям раз в неделю, но он все объяснял на словах. У него был набор плакатов с изображением клавиатуры, джойстиков и дискет. Он показывал плакаты и говорил что-то вроде: «Это клавиатура. Она нужна, чтобы печатать».
В результате Хуарез Корреа решил обеспечить детям своеобразный доступ к интернет-ресурсам. Когда дети интересовались, почему они могут видеть только одну сторону Луны, он шел домой, искал информацию и объяснял им на следующий день. Когда они задавали специфические вопросы о солнечных затмениях и днях равноденствия, он обещал им узнать и рассказать на следующий день.
Исследование Сугата Митры по самостоятельному контролю над обучением вдохновило Хуареза Корреа
Хуарез Корреа нашел в интернете историю для вдохновения. Это была история об осле, который упал на дно колодца. Электрический шнур от школьного проектора был обрезан (вероятно, его украли, чтобы достать медь), поэтому учитель не смог показать им видео, которое прилагалось к истории; он просто рассказал ее.
«Однажды осел упал в колодец», – начал Хуарез Корреа.
Животное никак не могло выбраться. Хозяин решил, что престарелого ослика спасать не стоит, и так как колодец был пересохший, то он решил засыпать его вместе с животным. Он начал бросать комья земли в колодец. Ослик кричал, но хозяин продолжал свое дело. В конце концов, осел замолчал. Хозяин подумал, что животное погибло, но к его удивлению, когда он уже почти закончил закапывать – ослик выскочил из колодца целый и невредимый. Оказывается, он стряхивал с себя каждый новый ком земли и забирался в итоге все выше и выше, пока не смог выбраться из колодца.
Хуарез Корреа посмотрел на своих учеников. «Мы похожи на этого ослика, — сказал он. – Все, чем в нас кидают, мы можем использовать, как возможность подняться выше с того места, где мы сейчас находимся».
Когда в июле 2012 года детям пришлось сдавать двухдневный госэкзамен, Хуарез Корреа рассматривал его как очередной ком земли, сброшенный на головы детей. Это был шаг назад, откат к тому, чем школа была для них до этого. Наблюдатель из министерства присутствовал на экзамене, чтобы предотвратить списывание и после собрал все работы. Но когда дети просмотрели вопросы, они заметили, что все было довольно просто.
Рикардо Завала Хернандез, заместитель директора в школе Хосе Урбина Лопез, начинает утро чашкой кофе за компьютером в здании администрации школы, где находятся единственные два компьютера на всю школу. Однажды он зашел на сайт ENLACE — того самого мексиканского экзамена и увидел, что результаты июльского теста уже известны.
Завала Хернандез отставил кофе в сторону. Большинство классов получили оценки выше, чем в прошлом году, но оценка Паломы была невероятной. В прошлом году 45% учеников провалили математическую часть, 31% — не сдали испанский язык. В этот раз только 7% не сдали математику и 3,5% — испанский. До этого никто не получал оценки отлично, а в этом году 63% учеников получили высший балл по математике.
Оценки по языку были тоже очень высокими. Даже самые низкие из них были выше средних по стране. Самый высокий общий балл в классе Хуареза был 921. Завала Хернандез посмотрел самый высокий балл по их региону – 921. Когда он увидел следующую страницу, мурашки пробежали у него по рукам – самый высокий балл в стране был 921.
Он распечатал результаты и вбежал в класс Хуареза Корреа. Ученики встали, увидев его.
«Взгляните на это», – сказал Завала Хернандез и вручил ему распечатку.
Хуарез Корреа просмотрел результаты. «Это не шутка?» – спросил он.
«Я только что распечатал это с сайта ENLACE, – сказал замдиректора. – Это правда».
Хуарез Корреа заметил, что дети смотрят на них с любопытством, но он хотел проверить все еще раз. Он перечитал документ, кивнул и повернулся к ученикам.
«Мы получили результат экзамена ENLACE, — сказал он. — Это просто тест, и притом не самый сложный».
Многие ученики подумали, что они не сдали тест.
«Но в нашем классе есть ученик, который получил лучшую оценку во всей Мексике», — сказал он с улыбкой.
Палома получила высший балл по математике в стране, но и другие ученики не сильно от нее отстали. Десять человек сдали тест лучше, чем 99,99% учеников страны. Трое имели такой же результат по испанскому. Такие высокие баллы привлекли внимание общественности. Палома участвовала в популярном мексиканском шоу на телевидении и получила много подарков – от ноутбука до велосипеда.
Работу самого Хуареза Корреа пресса обошла вниманием, несмотря на то что почти половина его класса получила выдающиеся оценки, а остальные сдали его занчительно лучше, чем ученики в предыдущем году.
Других учеников поздравляли, как могли, друзья и домашние. Родители Карлоса Родригеса Ламаса, одного из тех, которые получили оценку лучше, чем 99,99% других, отвели его в фаст-фуд ресторан – в первый раз в жизни. Кейла Франциско Родригес получила 10 песо от своих родителей и купила себе большую пачку Читос. Дети были взволнованы. Они говорили о том, что, когда вырастут, станут докторами, учителями и политиками.
Сам Хуарез Корреа испытывал противоречивые чувства о тесте. Его ученики сдали экзамен успешно, потому что учитель начал использовать новый метод обучения. Это метод был основан на работе в группах, соревновательности, творческом подходе в среде, создаваемой и управляемой самими учениками. Поэтому он с иронией смотрел, как дети радуются оценкам по типичному тесту. «Эти экзамены навязывают учителям определенные границы, не дают им полностью реализовать свой творческий потенциал, — говорит он. – Тесты проверяют, что вы знаете, а не то, что вы умеете делать, а мне важно то, что мои ученики умеют».
Подобно Хуарезу Корреа многие учителя взяли на вооружение инновационные технологии обучения и получили грандиозную отдачу. Например, в 11-ти высших школах сети Internationals в Нью-Йорке показатель доли учащихся, закончивших школу, был гораздо выше, чем среднем по городу. Они добились этого благодаря акценту на сотрудничестве, работе в группах и обучению тому, что интересно самим студентам. В объединении Big Picture Learning (56 школ в США и еще 64 школы по всему миру) учителя выступают в роли советчиков, предлагая темы, которые могут заинтересовать учеников. С детьми также работают наставники из среды бизнеса и местных общин, которые предоставляют места для прохождения практики. В то время как показатель доли учащихся, закончивших школу, в США в среднем равен 75%, школы Big Picture закончили более чем 90% студентов, поступивших на первый курс.
Однако это лишь единичные примеры, в которых речь идет о нескольких тысячах учеников, они – исключение из правил. Система образования, включающая в себя миллионы студентов, очень медленно адаптируется к нуждам современного общества. Эта система была создана почти 200 лет назад, чтобы отвечать нуждам индустриального века. Сейчас наше общество и экономика оставили ту эру далеко позади, поэтому и наши школы должны быть реорганизованы.
А пока мы видим, как эти школы могут выглядеть, на примере класса Хуареза Корреа. Но перемены не даются легко и быстро. Несмотря на то, что класс Хуареза Корреа показал впечатляющие результаты, они мало кого вдохновили на перемены. Франциско Санчез Салазар, глава регионального центра департамента образования в Матаморосе, не слишком высоко оценил успех Хуареза Корреа: «Какой метод обучения вы используете – не имеет значения», – говорит он. Он также не считает, что успех школьников Матамороса надо каким-либо образом поддерживать. «Развитие умственных способностей – это результат необходимости. Эти дети могут достичь того, что им надо и без дополнительных технологических ресурсов».
И снова Хуарес Корреа почувствовал себя осликом в колодце. Но потом он вспомнил о Паломе. Она потеряла отца и росла на краю свалки. При обычных обстоятельствах ее шансы на успех были бы ничтожно малы. Но, как тот ослик, она стряхивала с себя комья земли. Она начала выбираться из колодца.
Смотрите также вводную онлайн-лекцию педагога, психолога Анны Быковой «Как пережить учебный год без валерьянки»
Чек-лист для родителей «Школа без крайностей»
