Когда много молока, можно отдать его другим малышам
Мария (Москва): Когда у меня родился первый ребёнок, у меня было «много молока», больше, чем съедала дочка, часто были лактостазы, и мне регулярно приходилось сцеживать излишки, которые я иногда некоторое время хранила в морозилке, а чаще всего просто выливала в ванну. Почему я тогда не подумала, что это молоко можно отдать другим малышам?…
Во-первых, безусловно, это отсутствие информации о том, что кому-то вообще может быть нужно донорское молоко. Во-вторых, наверное, было сомнение, подойдёт ли моё молоко кому-то ещё. Вдруг оно какое-то неправильное? Мне мешал мой неудачный опыт донорства крови. Я несколько раз пыталась бесплатно сдавать кровь, и каждый раз меня отправляли домой на этапе беседы с терапевтом, ссылаясь на мои какие-то хронические болезни, жить не мешающие, но обещающие сразу ужасно плохо себя проявить, если я сдам N миллилитров крови. Плюс сдавать кровь надо ехать куда-то далеко, в мрачные российские медицинские учреждения, там проходить множество медосмотров и досмотров с пристрастием. Это было сложно и хлопотно, занимало очень много времени, оставляло надолго неприятное впечатление, и от мыслей о донорстве крови я давно отказалась, хотя мне иногда кажется, что это было бы полезное дело. Но никому вроде как не нужное.
О том, что можно стать донором молока, я узнала в сообществе, посвящённом грудному вскармливанию, когда старшей дочке было около полутора лет. Тогда одна мама искала молоко для докорма своей дочки, которую сама она грудью не кормила по серьёзным медицинским причинам, но считала грудное молоко очень важным, и была рада хотя бы сто миллилитров смеси заменить грудным молоком. Это была для меня интересная мысль, потому что мне, не смотря на то, что я уже полтора года на тот момент кормила своего ребёнка, идея о том, что детей, которым необходим докорм, докармливать можно не смесью, а грудным молоком другой женщины, в голову не приходила никогда серьёзно.
То есть я тоже помнила про то, что «смесь — это еда четвёртого сорта», но живые люди, которые бы старались отказаться от смеси в пользу молока донора, мне не встречались. Это был хороший повод задуматься о том, насколько сильно даже на меня влияет реклама, которая вроде бы адресована совсем не мне и которую я не смотрю, и как много усилий вложено в существующее положение дел производителями искусственного питания. По удачному совпадению, эта семья жила не очень далеко от меня, и месяца два или три пару раз в неделю ко мне заезжал папа девочки и забирал пакеты с замороженным молоком. Оно им вполне подошло, они сказали, что им не требуются от меня ни справки, ни обследования, ни результаты анализов, мне не надо было никуда ехать. Единственное, что они сделали — один раз приехали всей семьёй ко мне домой, и мы погуляли и познакомились.
Сцеживание ста-ста двадцати миллилитров молока в сутки (в разные дни это количество было разным, иногда чуть больше, иногда чуть меньше, в среднем я старалась сцедить им примерно чашечку за раз) занимало всего несколько минут каждый день, и это было совсем просто. В качестве благодарности они по собственной инициативе иногда привозили мне разные домашние заготовки к столу, что было неожиданно и приятно. Потом мама с дочкой уехали на длительный срок в другой город, и эта история сама собой закончилась.
Больше с тех пор о донорстве молока я не слышала.
Когда у меня родился второй ребёнок, тема донорства снова возникла благодаря Оле (Ольга Родичева, руководитель проекта «Молочная мама» — прим. ред). Сначала она искала доноров только для себя, но потом, как многие уже знают, из этого получился замечательный проект «Молочная мама».
Поэтому теперь у меня ещё несколько молочных деток. И теперь намного проще узнать, что кто-то ищет донора. Как это выглядело для меня? На самом деле точно так же, как и в первый раз. Обычно семья приезжала познакомиться со мной, просто поговорить и посмотреть на меня. Я каждый раз предлагала расспросить о болезнях и справках и говорила, что готова ответить на любые вопросы о здоровье/диете, но из всех тех людей, которые приезжали ко мне за молоком, все отказались изучать мои болезни и пищевые пристрастия (хотя я знаю, что есть семьи, которые тщательно проверяют здоровье донора). А потом раз в несколько дней папа ребёнка забирал замороженное молоко.
И всё. От меня требовалось всего несколько минут сцеживаний в день. Если я болела и принимала лекарства или просто плохо себя чувствовала, я сообщала об этом семье, которая забирала молоко. К рождению второго ребёнка я научилась сцеживать молоко руками, и процесс значительно упростился по сравнению с использованием молокоотсоса. Это было очень просто для меня, и, я надеюсь, приносило кому-то пользу.
Зачем всё это нужно мне? Мне сложно сформулировать, но я чувствую потребность помочь и поделиться тем, чем могу. Кто-то собирает деньги в помощь больным, кто-то подписывает петиции, кто-то защищает тюленей Арктики, и это нужные и важные инициативы. Мне тоже хочется сделать что-то полезное, простите за пафос, а собирать деньги «в никуда» в моей семье традиции нет, сложно отдать заработанное чужим людям и не известно, на что, и всегда немножко не верится, что потрачены эти средства будут не на «виллу в Испании», увы. Если же я поделилась молоком, я вижу результат, я вижу, что помощь точно дошла до адресата, и это именно то, что ему было нужно.
