Недовольные своей жизнью
Яна Зиниград, мама шестерых детей (Израиль):
Иногда дети бывают недовольны своей жизнью: ну там, еда не такая, родители неправильные и прочие несчастья. И временами меня это раздражает, но я стараюсь встать на место ребёнка и увидеть ситуацию его глазами, и, как правило, это получается. Но где-то глубоко внутри меня продолжает жить что-то вроде детской обиды: как они могут жаловаться на свою жизнь, вот у меня детство было тяжёлое, а у них сплошные удовольствия.
Едем мы недавно в машине. Кто-то из детей начал высказывать свои притензии, я уже не помню по какому поводу. И тут меня прорвало, и я на довольно повышенных тонах высказала своё возмущение: что тебе ещё надо?! Cидишь в машине с папой и мамой, едем в гости к нашим друзьям, всё хорошо, все здоровы, все живы! Вот я, когда была маленькая, мечтала, чтобы у меня был папа и чтобы у него была машина, и чтобы я всё время могла быть дома с мамой, и если бы у меня была такая жизнь, как у тебя, я была бы ужасно счастлива! И тра-та-та-та-та!
Закончила своё выступление и думаю, ну надо ж такую глупость вслух произнести: «когда я была маленькая…» Какая ребёнку разница, каким было моё детство? Ведь у него своё детство и свои переживания, и мои детские страдания никак не облегчат его печалей.
И тут вспомнился мне один эпизод из моей жизни.
В бытность мою молодой неопытной мамой на очередном визите к врачу-гинекологу я пожаловалась ему на депрессию. Я родила первого ребёнка несколько месяцев назад, перестала кормить и мучилась каким-то тяжёлым чувством тоски вперемешку с тревогой и бессмысленностью существования.
Я помню, врач посмотрел на меня, и по его выражению лица я увидела, что он вообще не понимает, о чём я говорю.
Представьте себе в комнате друг напротив друга сидят два человека.
Один — молоденькая здоровая женщина, замужняя, родившая здорового ребёнка, вполне обеспеченная мужем. Живёт она в своей стране в мирное время.
Другой — глубокий старик, за восемьдесят, родившийся в Польше, с номером на руке, навеки въевшимся в кожу и в душу. Старик этот чудом спасся в чудовищной мясорубке катастрофы, он видел смерть своих близких. Он выжил, он приехал в только что созданное еврейское государство, и всю свою долгую жизнь помогал еврейским женщинам рожать еврейских детей.
И что он мог сказать своей молодой пациентке? Живи, радуйся жизни! Радуйся тому, что ты не должна скрываться со своим дитём в сырых подвалах, тому, что вокруг не гремят выстрелы, не падают в рвы люди, что никто никогда не посмеет вырвать у тебя из рук твоего ребёнка и ради потехи разбить ему голову об стену. Твоя жизнь наполнена до краёв счастьем! В ней нет места для грусти и печали! Что он мог сказать? Что её жизнь была бы для него пределом мечтаний? Но он просто промолчал.
А женщина подумала: он совершенно не разбирается в человеческой психологии и уж тем более не в состоянии понять страдания женской души…
