Про мое ГВ и про отвержение всех, кто не с нами
Арина Покровская, психолог, правозащитник: Обещала как-то рассказать про мой опыт с ГВ (грудное вскармливание, кто не знает, а СС в контексте — совместный сон). Опыт грудного вскармливания. У этого моего опыта была одна знаковая точка, которая связана не со мной, а с соседкой. Я тогда прямо поняла, увидела, как отсекаю других людей на раз, если они со мной в важном не совпали.
Сейчас поясню.
Когда я собралась рожать второго ребенка, я решила устроить в своем опыте материнства все, чего не добрала со старшим. А именно — ГВ, СС, высаживание, слинги и прочие забавы современного ЕР (естественное родительство).
Со старшим у меня было сложное начало — неожиданное кесарево, врачебная агрессия, побег из роддома, 2 месяца мучений по налаживанию ГВ без результата, и прочие трагедии. И не случилось у меня тогда ни доступа в интернет, ни женщины с успешным опытом рядом, с кем бы я могла поговорить.
А так как, в целом, все это детско-родительское для меня сложно — т.к. я животное дикое, свободолюбивое и шибко независимое в том числе и от детей, то раз я решила, то вцепилась в это всеми зубами.
Конечно, прилагался и личный травмирующий опыт детства — мы же себя докармливаем-донашиваем в своих младенцах. Только они растут быстро, а мы нет.
Вот, родила я дома, стала кормить, обложилась слингами и пр. и стала смотреть в окно. В прямом смысле слова — очень люблю в окно смотреть.
А там, помимо деревьев, люди, а именно, соседка со своим новорожденным, которая и привлекла мое внимание. Все время они куда-то с малышом ездили на машине.
Мы были незнакомы. Как-то столкнулись перед подъездом, обе выходили из машин с детьми, я и спросила ее: -Здравствуйте, привет, малыш, а куда вы все время ездите?
Она и ответила, что по врачам. Ну, у меня молнией пронеслось, что подружиться не получится, они из тех, кто ребенка как начинает обследовать с месяца, так и не перестает до института. Я-то к врачам в учреждениях только за справками в сад-школу хожу.
Ну это было еще ничего. Для меня. Я еще с некоторой надеждой диалог продолжила. И спросила про следующий маркер — про ГВ. А соседка сказала, что ГВ они в месяц завершили, и уже смесями кормятся.
Ну, тут у меня забрало внутреннее и упало. Я в секунду сделала вывод, что нам не по пути никак, и говорить не о чем, ровно потому, что тогда в этом самом ГВ для меня свет клином сошелся, потому что меня в детстве не кормили как мне надо)). И теперь мне надо было своего ребенка кормить так, как мне не хватило, и потому что мне было важно, и потому что если я теперь смогла, значит, я стала более целой, более мамой, более женщиной, какой в первый раз стать не смогла, и пр. и т.д.
Так как мне было трудно, то я этот опыт сделала для себя сверхценным, понимаете?
Вот я как-то год не ела мясо. Мне не было трудно, мне просто не хотелось. И мне не потребовалось никакой идеологии, и об этом мало кто знал, и это не было для меня ценно — просто я хотела есть другое. И ела безо всяких страданий, и было вкусно.
А тут мне во многом было трудно и кормить и быть матерью и во всем этом быть. Я люблю совсем другим заниматься — в тишине работать и читать, обсуждать опыт с коллегами, говорить и прочее с мужем, гулять и прочее одна… Поэтому я к моему решению о ГВ и другом ЕР приклеила весомый кусок мировоззрения, чтобы уравновесить собственные противоположные потребности. И тогда, конечно, молчать невозможно, надо всем рассказать, как хорошо и правильно кормить грудью и все прочее. Ну это все знают — тот, кто громче всего о чем-то кричит, тот именно в этом и не уверен.
А дальше соседка элегантно и терапевтично перевернула мне мозг. Она следующей фразой просто (да, как информацию, глядя в глаза, без жалобы или трагедии) сообщила, что у ее ребенка врожденный диагноз фенилкетонурия, при котором нельзя кормить.
И мое «упавшее забрало» рассыпалось в пыль. Мгновенный эффект — я увидела человека вместо ярлыка, живую женщину с болью, с тяжелым выбором, с опытом, который, к счастью, мне даже не снился. При этой болезни дети пожизненно не переваривают животный и частично растительный белок, а если он попадает в организм, наступают необратимые поражения. Она, правда, позже выяснила, что можно было кормить грудью, американские врачи нашли, как это провернуть, если я ничего не путаю. Но то было потом, до нее в РФ было крайне мало вменяемой инфы про эту болезнь.
Мы общались некоторое время с моей прекрасной соседкой, вскоре она уехала. Она смогла не только пережить этот диагноз, сохранив себя, свое материнство и организовав максимально полноценную жизнь своему ребенку, но и основать первую некоммерческую организацию в РФ, кто помогает до сих пор детям с таким диагнозом по всей РФ. Мои ей восхищение и благодарность — всегда.
А мне с того момента не сильно важно, кормят ли детей грудью или чем-то еще, потому что я знаю — только мое личное «внутреннее забрало» может мешать мне увидеть весомые причины родительского выбора. Мы все делаем наилучшее из возможного, все и всегда. Остальное иллюзия, ничего лучшего мы сделать тогда, имея ту информацию и опыт, и в тех обстоятельствах все равно не могли.
Я потом еще довольно долго кормила, и было мне много долгожданного счастья помимо сложностей)) И хотела еще дольше, но видно, моя внутренняя часть перестала уравновешиваться и сложились такие обстоятельства, что кормить после года я физически не смогла. Чему в итоге мне тоже удалось порадоваться.
Смотрите также: вебинар Ирины Рюховой «Введение в материнство»
Цикл вебинаров Ирины Рюховой «Кормим грудью. Основы»
Вебинар Ирины Рюховой «Кормление подрастающего малыша от 6 до 12 мес»
Вебинар Ирины Рюховой «Кормление после года»
