Первое большое горе
Дагмар Нойброннер (Dagmar Neubronner), перевод Ирины Одновал: Моему младшему сыну Томасу недавно исполнилось 12, но с детской наивностью ему пришлось расстаться немного раньше из-за того, что он пережил самое большое горе в своей жизни – смерть животного, нашего кота Мура сбила машина. Мур был лучшим другом Тома на протяжении 7-ми лет. Мои дети не ходят в школу (точнее, получают домашнее образование), и наш кот был рядом с ним каждый день, весь день, он сидел рядом с Томасом или у него на коленях пока тот читал, смотрел телевизор, и он участвовал во многих играх сына. Глядя, как Томас играет и обнимает своего кота, записывая его повадки на видео, я не раз думала: “Только бы этот кот прожил подольше!”
Когда он исчез, первые пару дней мы не беспокоились, потому что была весна, а Мур обычно в это время отправлялся на поиски приключений. Я была в командировке, и когда позвонила домой, Томас сказал тихим напуганным голосом: “Мур еще не вернулся!” У меня упало сердце, но первое, что я подумала: я хочу быть дома, когда Томас узнает о возможной гибели Мура, поэтому я сказала самым уверенным тоном: “Милый, не волнуйся, я уверена, что это не значит ничего плохого! Завтра я вернусь, и если он не придет к вечеру субботе, мы вместе пойдем искать его в воскресенье!”
Наши совместные поиски в воскресенье дали нам возможность поговорить.
Я постаралась медленно свести разговор к тому, как долго отсутствовал наш кот, как мы все по нему скучали, как Томасу хотелось его погладить, как грустно будет, если Мур не вернется, и попыталась провести Томаса от тревоги к грусти и печали. Наша соседка сказала, что видела труп кота, и, после того, как мы переговорили с нашедшими его, Томас плакал в моих объятиях несколько часов без остановки, беспрестанно, как в греческой трагедии, говоря о своем ужасном горе. Когда он снова засомневался, что этот “рыжий кот, которого сбила машина” был наш Мур, я настояла на том, чтобы пойти к нашедшей его женщине и показать ей его фото – она опознала его без всяких сомнений, поэтому Томасу пришлось осознать тщетность его надежд, и он продолжил плакать в моих руках.
В тот день я позвала его лечь на ночь со мной, и сейчас, три недели спустя, он все еще спит в моей постели. Мы много разговариваем перед сном – уже не только о Муре – он начал по утрам записывать свои сны, ожидая, когда встретит Мура во сне. Старший брат Томаса сделал замечательный видео-ролик с сотней фотографий и видео записей нашего кота. Мы посмотрели его вместе, смеялись и плакали, и устроили ритуал прощания с Муром.
Томас все еще очень скучает по своему коту, но эта потеря стала частью его жизни. Сейчас он уже может говорить о своих воспоминаниях о Муре и постепенно начинает ждать осени, когда мы начнем искать нового кота. Я очень благодарна, что мое знание теории Ньюфелда помогло мне мягко, но твердо провести Томаса через лабиринт страха, тревоги, шока, отчаянья, гнева (“Я ненавижу машины! Кто мог изобрести такую жестокую вещь!”), печали, горя, к адаптации к тому, что он не мог изменить.
ФОТО Елены Шумиловой
